Культу.Ru!

При создании композиции использованы пьеса П. -О. Бомарше «Безумный день, или Женитьба Фигаро» в переводе Н. Любимова и либретто Лоренцо де Понте оперы В. -А. Моцарта «Свадьба Фигаро» в переводе П. Чайковского.
Идея создания remix-оперы “FIGARO” принадлежит Дмитрию Белову, который и создал композицию, ставшую основой будущего спектакля.
Музыкальное воплощение идея “FIGARO” обрела в оригинальных переложениях вокальных партий, выполненных известной екатеринбургской джазовой певицей Еленой Захаровой, авторских аранжировках петербургского композитора Игоря Пономаренко и екатеринбургского музыканта Антона Куликова.
Проект “FIGARO” — это эксперимент. Стремление найти новое «на пересечении», «на стыке» — стилей, жанров, культур. А если пойти дальше, соединить «век нынешний и век минувший»? Атмосферу светского салона 18 века и клубную культуру века 21?
Два столетия назад люди жили чувствами, сегодня — рациональным стремлением спрогнозировать и описать в виде функций эмоции, ощущения, переживания. Оцифровать смех, слезы, любовь, саму жизнь, наконец. Родится ли на стыке идеального «утраченного рая» прошлого и сегодняшней «унифицированной виртуальности» некая третья художественная реальность — вот что хотим мы понять. Для этого мы и играем “FIGARO”.
Режиссер Д. Белов о спектакле:
Я верю в то, что серьезный музыкальный театр будущего вырастет из мюзикла. Из открытой манеры джазового и рок- вокала, дающего голосу необыкновенную свободу и энергетику. Как в свое время произошла революция в танце, отказавшемся от прямой спины, и раскрепостившая тела танцоров, дав танцу эротизм и адекватность энергетике сегодняшнего дня. В этом спектакли мы попробовали соединить век нынешний и век минувший. Оперу и танцпол. Изощренность моцартовских ансамблей и энергетику рок-концерта. Многожанровую палитру современной эстрады с прозрачностью и стройностью венского классицизма. Галантный век и век “material girl”. Век рассудка и век торжества виртуального мира. Мира, в котором мало места человеческому и человеку, которому только и остается повторять вслед за Фигаро: «Кто мы такие, куда мы идем и что такое, наконец, я?».

Пресса о спектакле
? На зрителей сваливается два с половиной часа беспрерывного драйва, действие, несущееся в бешеном темпоритме, божественные моцартовские красоты, оборачивающиеся рок-н-роллом, соул-балладой, хард-роком, акапельным джазом в стиле Swingle Singers или (вдруг!) итальянской хрипловатой попсой в духе Сан-Ремо (поют то по-русски, то по-итальянски, на языке оригинала оперы), виртуозные переходы с пения на речь, с танца на вокал. Публика, ошарашенная таким напором, едва успевает уследить за перипетиями сюжета, а вдобавок все это еще и очень смешно. Безумный день, иначе не скажешь.
Лариса Барыкина, «РОССИЙСКАЯ ГАЗЕТА»

? “FIGARO” — стопроцентный эксперимент! Соединение классического и современного взгляда на вечную историю о любви и ревности — через призму сознания молодого поколения. Того самого, якобы выбравшего «пепси», которое живет в эпоху пластиковых стаканчиков, бесконечной рекламы и ток-шоу. В мире, где унифицированы не только вековые ценности культуры, но и сам человек, как личность.
Ирина Северова, гид-журнал «ЕКАТЕРИНБУРГ. ЕВРОПА — АЗИЯ»

? Моцарт здесь — отнюдь не каноническая икона «венского классика», но волноваться за реноме великого композитора после этой премьеры способны только самые унылые, без малейшего чувства юмора, ортодоксы. «Вечный свет» неугасим, и Вольфгангу Амадею нашему Моцарту уже ничего не грозит, а будь он жив сегодня, то, без сомнения, оценил бы, как минимум, бесшабашную смелость проекта. Скорее всего, ему бы понравилось. В атмосфере высоковольтного эротического напряжения (абсолютно моцартовская тема!) пребывают буквально все персонажи: азартные влюбленные Сюзанна (Мария Виненкова) и Фигаро (Александр Копылов), явно озабоченный Граф Альмавива (Владимир Алексеев), страдающая от женской невостребованности Графиня (Светлана Кочанова), интриган Бартоло (Павел Дралов), а в паре с моложавой Марселиной (Ольга Клеин) и, конечно же, парочка тинейджеров, стриженных под ноль, Фаншетта (Ирина Макарова) и Керубино (Елена Костюкова) с их юношеской гиперсексуальностью. Всем найдены свои нюансы и веселые подробности. Ближе к финалу смешная, дурашливая комедия приобретает более глубокий смысл, знаменитый монолог Фигаро тут как нельзя кстати. Даже в сокращенном виде текст 1784 года поражает своей злободневностью (как вам тезис об оскорблении магометанских святынь в разгар карикатурной войны?). В конечном итоге поднимается даже проблема самоидентификации: кто же все-таки мы? В эпоху вторжения виртуальной реальности в наше сознание слова из прошлого звучат почти пророчески.
Лариса Барыкина, газета «КУЛЬТУРА»

? Моцарт для всех — таков месседж нового проекта Театра музыкальной комедии в Екатеринбурге.
?“Figaro” — не просто новое сочинение на известный сюжет?
От Моцарта здесь композиция и мелодии: те, кто слышал оперу, легко угадают в ансамблях и соло знакомые очертания. ? Смысл в том, что старый рисунок выполнен современной размашистой кистью: вместо живого оркестра — густой электронный аккомпанемент, вместо ажура эпохи рококо — тугие ритмы современной дискотеки. Теми же свойствами доходчивости обладает и пение: артисты поют в манере, притягательной для широкой публики, чей слух воспитан телевидением, рекламой и прочими массмедийными способами — что-то среднее между роком-джазом-эстрадой. Но главное даже не в этом, а в свободе и непосредственности их обитания на сцене: все делается с азартом, удовольствием и упоительной бесшабашностью, которая заражает зал. Здесь все выполнено по современному уму, как в настоящем коммерческом продукте, существующем не ради художественных целей, но, прежде всего затем, чтобы нравиться народу. Современная сценография (Виктор Шилькрот), скрестившая фрагменты старого (двери и альков XVIII века) и нового (тележки из супермаркета и пластиковые пакеты с травой, а может — травкой, электронное табло и пр.). Костюмы (Ольга Шагалина), пародирующие XVIII век с его париками и кринолинами. Бойкие, изобретательные мизансцены, где режиссер, не ведая передышки, несется сломя голову вперед вместе c актерами.
Главное достоинство нового проекта — актерский ансамбль. На все роли проведен кастинг. В результате на академическую сцену пришло новое поколение, принесшее с собой свежую кинетику, напор и безапелляционность?
Спектакль “Figaro” — как компьютер, очнувшийся после перезагрузки: все движется, летит и сверкает без всякого допинга. Действительно, как у Бомарше — безумный день. Актеры не изображают персонажей XVIII века. Оставаясь собой, они рассказывают историю о любви, измене, ревности и раскаянии так, будто это происходит именно с ними. Так, что все ясно не только из слов и музыки — здесь говорит язык тела, движения, темпы, динамика жестов.
В этом, собственно, и заключается главное достоинство постановки, стирающей грань между академией и улицей. ? Найден язык, не нуждающийся в подготовке и адаптации — современный язык мюзикла, рекламы, дискотеки, шоу и всего того, на чем растет новая генерация.
Можно считать, что “Figaro” — электронная игра в Моцарта, превращенного в героя массмедиа. А можно сказать — прорыв в жанре, хлебнувшем эликсир молодости.
Марина Борисова, «НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА»

Выдержки из дискуссии о спектакле (публикация в газете «УРАЛЬСКИЙ РАБОЧИЙ»)
Юлия МАТАФОНОВА, театральный критик:
— Когда после спектакля работники театра попросили меня поделиться первыми впечатлениями, я, помню, сказала: «Это — прорыв!» Потом узнала, что такое же слово произнесли и другие критики. Но если прорыв, то в чем?
Михаил МУГИНШТЕЙН, музыковед, критик, профессор Уральской государственной консерватории, директор Центра музыкального театра Гуманитарного университета:
— Действительно, перед нами прорыв. И не только конкретного театра. Прорыв жанра. Для меня очевидно: спектакль, состоявшийся на сцене Свердловского театра музыкальной комедии, — это событие не городского — общероссийского масштаба.
Лев ЗАКС, ректор Гуманитарного университета, профессор:
— Новая реальность возникает в спектакле “Figaro” на стыке мира давнего и мира будущего. Причем для Белова (и для нас, зрителей) важен не только взгляд из будущего в прошлое, то есть взгляд на моральные ценности, сделавшие в свое время пьесу Бомарше предтечей Великой французской революции. Это еще и взгляд в гипотетическое будущее из мира «Женитьбы Фигаро». Прошлое воспринимается то ли клонами, то ли киборгами, то ли просто обывателями из будущего как образ внутренне богатой, духовно и телесно насыщенной, полнокровной и творческой жизни, в которую они могут лишь играть. И в этом неожиданность, парадокс.
Тема самообмана и разочарования персонажа, идентифицированного как Фигаро, — это находка. Но, прежде всего, я думаю, это авторский голос, брехтовская «фигура от театра», формулирующая в прямом диалоге со зрителем и самим собой важнейший мировоззренческий вопрос. ? Спектакль не опускает зрителя до массового, а поднимает до элитарного.
Наталья КУРЮМОВА, критик, музыковед:
— Для меня важна новизна жанра, которая выводит “Figaro” за рамки мюзикла… Я склонна использовать термин не «жанр», а «формат», который более, как мне кажется, в духе времени. Сам же спектакль Белова я назвала бы “Figaro”: перезагрузка". Ведь перед нами выход на новый уровень работы с информацией и аудиторией.
? Формат “Figaro” ? задан новой эпохой — новыми информационными технологиями, новыми способами коммуникации, и рассчитан на потребителей интернет-культуры, но весьма «продвинутых». Такой формат не требует пересказывать историю Бомарше — нам предлагают следить не за сюжетом, а за наращиванием смыслов, за нюансами и деталями. В духе постмодернистских концепций. Это придает спектаклю ту философскую ноту, о которой здесь уже говорили. Современный французский философ и историк культуры Мишель Фуко предупреждал людей, что человеческая индивидуальность может исчезнуть. Спектакль об этом. Десять обитателей грядущей цивилизации, только «играя» в прошлое, могут обрести себя и получить опыт полноценных человеческих отношений.
Достоинство спектакля — и его системность. Перед нами активная, точная, изощренная система работы с материалом. Конечно, для меня как для музыковеда очень важный момент — качество воплощения музыки Моцарта. “Figaro” на сцене музкомедии — спектакль подлинно моцартовский.